В семи частях

Большой симфонический оркестр и бас соло

В 1989 году, отвечая на анкету немецкого издательства «Ханс Сикорски», композитор писал:

«[Одно из] направлений [моего творчества] – фольклорное, связанное с мотивами разных жанров и форм народного искусства. Сюда входят и вокально-хоровые произведения, и инструментальная музыка (в частности, все три симфонии-сюиты). Здесь представлены и полностью оригинальные сочинения, и обработки подлинных фольклорных образцов. В этом направлении часто популяризируются идеи, изложенные в более сложной форме в инструментальных композициях других видов, поэтому я считаю «фольклорное направление» – демократическим, рассчитанным на широкую аудиторию, знающую свое отечественное искусство».

Симфоний-сюит в конце концов стало шесть, авторская характеристика относится ко всем из них. Можно добавить лишь, что во всех симфониях-сюитах так или иначе используются музыкальные идеи, первоначально возникшие при работе над партитурами, предназначенными для кинофильмов. В симфониях-сюитах они получают нередко иное освещение и всегда – более широкое развитие. В любом случае каждая симфония-сюита – совершенно самостоятельное сочинение. Программу каждой автор слегка намечает заголовками частей, а также введением вокальных – сольных и хоровых фрагментов.

Первая симфония-сюита связана с работой автора над музыкой к документальному фильму «Древнерусская живопись».

«Тематический материал симфонии «Древнерусская живопись» це­ликом основан на цитировании подлинных песнопений знаменного роспева. <…> Композитор показывает красоту этих напевов, подчеркивая необычность каждого песнопения. При этом тематическое изложение и развитие материала в каждой части столь изобретательно и вместе с тем предельно естественно, так ярка и колоритна оркестровка, что симфонию можно было бы назвать «Древнерусская музыкальная живопись». Интересный парадокс – композитор вторгается в старый, очень специфиче­ский и замкнутый стиль, преображает его, придает ему новую яркую красочность, живую и теплую материальность, не скрывая своего восхи­щения избранным материалом. И все это сделано так убедительно, талантливо, – словно бы автор изнутри показывает нам, каким был этот стиль для его современников – живым, красочным, разнообразным, но не отрешенно-аскетическим».